Менее чем за месяц до выборов Владимир Зеленский продолжает быть лидером украинской президентской гонки. Февральские опросы наиболее известных социологических учреждений страны - Центра Разумкова, Киевского международного института социологии (КМИС), Центра социальных и маркетинговых исследований «Социс», Центра социальных исследований «София» - единодушно это подтверждают.

Бизнес

4 марта журналисты OCCRP (Organised Crime and Corruption Reporting Project), российским партнером которого в расследовании выступило издание Meduza, в статье «Прачечная Тройки» (The Troika Laundromat) сообщило, что частный инвестбанк Рубена Варданяна и его партнеров «Тройка Диалог», проданный в 2011 году Сбербанку, создал сеть из десятков компаний, через которые за период с 2006 года до начала 2013 года прошло $4,6 млрд с участием «криминальных схем».

Интервью

Веерный характер присоединения европейских стран к высылке российских дипломатов после отравления Скрипалей в Солсбери практически оставил Москву одну на европейском континенте. О том, как позиция Италии может измениться по результатам тяжелых коалиционных переговоров, которые сейчас ведут победившие на парламентских выборах 4 марта правые и левые силы, в интервью «Политком.RU» рассказывает сопредседатель ассоциации «Венето-Россия» и научный сотрудник Института высшей школы геополитики и смежных наук (Милан) Элизео Бертолази.

Колонка экономиста

Видео

Аналитика

16.05.2006 | Борис Макаренко, Алексей Макаркин

Либералы в современной России

Определить границы «либерального сегмента» экспертного сообщества невозможно, не определив понятие либерализма вообще и истории его «прихода» в российскую общественную мысль в частности. В узком смысле «либерализм» – это одна из трех «больших идеологий» (наряду с консерватизмом и социализмом). В широком смысле «либерализм» - метаидеология, определяющая весь уклад либеральной демократии Запада, от которой на определенном историческом этапе (после Французской революции) отпочковался консерватизм и к которой постепенно «придрейфовала» и социал-демократия. Именно либерализм составляет фундамент расширяющейся зоны консенсуса между тремя этими идеологиями, равно как и их многочисленных конвергенций и гибридов. Как и остальные две идеологии, либерализм имеет множество школ и оттенков, которые рассматривать в контексте данной статьи, пожалуй, нецелесообразно.

Все три западные «большие идеологии» изначально были чуждыми для советской общественно-политической среды, однако эта «чужеродность» была разной по характеру. Либерализм мог ложиться на «чистое поле», в том смысле, что эта идеология носит универсалистский характер, и внедрять его принципы приходилось практически с нуля. Консерватизм имеет одной из своих основ «охранительное начало», защиту сложившихся государственных и общественных институтов. «Охранительства» в российской мысли было много, но это было не привычное охранительство устоявшихся отношений частной собственности и построенной на ней социальных интересов: таковых поначалу просто не было, и до сих пор они не устоялись. Поэтому из консерватизма видимое развитие получила только одна его вариация – либертарианство a la Ф.Хайек или М.Тэтчер («гайдаровские мальчики»), ставящее во главу угла максимизацию индивидуальной свободы в экономической сфере (эту школу зачастую неправильно относят к либерализму, тогда как на самом деле она является неоконсервативной). К консерватизму подходят и те либеральные эксперты, которые близки к крупному национальному капиталу, т.н. «олигархам» - у этого слоя уже появилось, «что консервировать».

Однако и либерализм, и консерватизм по крайней мере подразумевали создание в России нового общественного уклада. В отличие от них социализм в российской общественной мысли в подавляющем большинстве случаев строился методом «вычитания из коммунизма» наиболее одиозных его черт во имя сохранения значительной части советского наследия (госсобственности, госрегулирования, уравнительного распределения), и лишь во вторую очередь – заимствования современных наработок западных социалистов. Если либерализм и консерватизм можно упрекнуть в недостаточном учете российских реалий и домнировании заимствованных идей, то социализм – в чрезмерном акценте на сохранение старого уклада и недостаточной модернизационности. В этом смысле именно социализм являлся в России прошедших полутора десятилетий консервативной идеологией.

Во все времена «либеральность» эксперта сильно зависела от его позиции по отношению к власти: независимый от власти эксперт определял меру своего либерализма и интерпретацию политических событий в меру собственных убеждений. «Эксперт во власти» неизбежно соизмерял свои оценки с интересами своего «патрона», причем иногда из тактических соображений (не желая «подставляться»), иногда же вовлеченность в политическую борьбу заставляла его корректировать свои убеждения (пример – позиция Г.Сатарова за отмену выборов в 1995г.) Эксперт, близкий к либеральной оппозиции, порою ужесточал свою позицию, критикуя власть, порою наоборот сдерживался (как «гайдаровцы» умеряли критику власти в политической области ради того, чтобы продвигать экономический либерализм).

В течение 90-х годов основными оппонентами либералов были представители социалистической политической традиции (коммунисты). Реальная опасность коммунистического реванша тогда считалась вполне очевидной. Соответственно, одним из признаков российского либерализма в этот период был антикоммунизм, а различные представители либерального лагеря придерживались лишь различных его версий – более жесткой (вплоть до предложений проведения люстраций или запрета КПРФ) или мягкой. В последние годы актуальность дискуссий между либералами и коммунистами существенно снизилась, так как политическое влияние КПРФ резко уменьшилось, а сами дискуссии все равно не приводят к каким-либо позитивным результатам.

В последнее время основными оппонентами либералов стали консерваторы (в том числе из числа недавних либералов), которые полагают, что интересы государства должны превалировать над интересами личности, признают объективность (и даже необходимость) реакции, то есть частичного пересмотра либеральных оснований политического курса 90-х годов, но отвергают возможность коммунистического реванша. Эволюция в консервативном направлении прошли многие представители либерализма – этот процесс начался еще в первой половине 90-х годов («Консервативный манифест» В.Никонова и С.Шахрая как идеологическая платформа Партии российского единства и согласия), продолжился и в последующем – еще одним примером может быть движение «Вперед, Россия!» Б.Федорова, даже название которой скопировано с консервативной «Вперед, Италии!» С.Берлускони. В последние годы этот процесс принял еще более активный характер.

Политическое устройство

Очевидно, что политическое устройство для либерала – это либеральная демократия с верховенством права (часто неправильно именуемым правовым государством), гарантиями прав человека, развитым гражданским обществом. Проблемой и предметом спора для либералов были не сами эти постулаты (в отличие от сторонников других идеологий, они никогда не ставили их под сомнение), а темп приближения к ним, оценка конкретных политических решений и ходов и т.п. На это, разумеется, сильное влияние (как указано выше) оказывало позиционирование эксперта относительно власти. В «путинскую эпоху», особенно – в последний год-полтора часть «некогда либералов», связанных с властью зашла в провластной интерпретации данных тем настолько далеко, что, оправдывая провластную позицию, фактически вышла за пределы «поля либерализма».

Желательный экономический, социальный и культурный уклад:

По этому пункту проходит один из концептуальных водоразделов в либеральном лагере. Т.н. «экономические либералы» стоят на либертарианских позициях, т.е, (см. выше) строго говоря, они являются не либералами, а консерваторами. Однако самые крупные из подобных фигур не ограничиваются только экономической сферой, выступая и по более широкому кругу вопросов (Е.Ясин, Е.Гайдар), и в других темах они зачастую оказываются последовательными либералами.

Те либералы, для которых главным представляется политическое устройство, как правило, не имеют детализированной экономической позиции. Консенсусным для них представляются общие понятия о желательности рыночной экономики, поощрения частной собственности и охраны прав собственности, устранения административных барьеров и развития конкуренции. Существенные разногласия среди либералов отмечаются по вопросу о политической и экономической роли «олигархов». В последнее время – явно вследствие электоральных поражений либеральных партий – либералы наконец заговорили о социальной справедливости.

Российская культура, с точки зрения либералов, должна быть вписана в мировой контекст, быть максимально открытой для внешних влияний. Отстаивая свободу творчества и приоритет творческой личности над социальным (государственным, общественным) заказом, либералы входят в противоречие с представителями как социалистической, так и консервативной традиций, занимающих в отношении культуры «охранительные» позиции.

Национальный вопрос

Национальный вопрос для России имеет два разных смысла, оба связанные с либерализмом: «русское национальное» и положение национальных меньшинств в России. Именно либералы подняли тему современной российской идентичности: «российское национальное» у них стало альтернативой «советскому». В дальнейшем либералы (в общем и целом) придерживались принципа построения в России национального государства (nation state), хотя и признавали, что Россия со своей имперской многонациональной судьбой для этого не очень подходит. Серьезно разработана эта концепция у В.Тишкова, который предлагал «французскую модель» построения такого государства (получили Францию, теперь будем делать французов), с ним полемизировал покойный А.Салмин. Но в принципе «русскую национальную» тему либералы поднимали все меньше и меньше: когда российская государственность утвердилась и обрела легитимность, они утратили к ней интерес. В «государственничестве», «патриотизме», «державности» они видели инструменты своих идеологических оппонентов, которых не без оснований подозревали в лицемерных намерениях использовать подобные термины для прикрытия антилиберальных и откровенно авторитарных замыслов. И в силу этих причин либералы утратили инициативу в дискурсе о «национальном», что стало одной из главных причин их ослабления в первом десятилетии нового века.

Есть и еще один чрезвычайно важный момент. Либералы были и остаются почти без исключения «западниками». Пока общеполитическая атмосфера в российско-западных отношениях была в целом благоприятной, «западничество» во внутриполитических вопросах было не просто «политкорректным», но и выигрышным. Однако с изменением внешнеполитического климата, особенно после «оранжевых революций», «западничество» либералов становится все более проблематичным.Что же касается темы национальных меньшинств в России, либералы (впрочем, как и подавляющее большинство консерваторов и социалистов – сторонников «универсалистских» доктрин) оставались «ассимиляторами». Выступая за соблюдение прав человека (в т.ч. – специфических этнических) и равенство, они тем не менее, в отличие от своих европейских коллег, мало уделяли внимания реальному положению меньшинств, полагая, что элиты большинства национальных республик (особенно – мусульманских) настроены антимодернизаторски, а потому представляют собой тормоз на пути «европеизации».

Желательное положение религии

По поводу религии либералы всегда были едины в удовлетворенности степенью свободы совести в пореформенной России, причем для них эта свобода непременно подразумевала равенство религий и конфессий, фактически отрицающее доминирование православия и его сближение с государством.В рамках православной церкви либеральное течение в последние десятилетия составляет явное меньшинство, выступающее за толерантное отношение к другим конфессиям, развитие экуменического диалога (преимущественно с католиками и традиционными протестантами). Наиболее известным представителем этого направления был протоиерей А.Мень (погиб в 1990 году), можно назвать также имена покойного архиепископа Михаила (Мудьюгина), протоиерея А.Борисова, священника Г.Чистякова и др. В середине 1990-х годов некоторые представители этого направления (например, священник Г.Кочетков) подверглись гонениям со стороны церковного руководства, но в последние годы официальное начальство обращает мало внимания на их деятельность, так как не видит в них реальных конкурентов. Напротив, в качестве таковых фигурируют националистически и антисемитски настроенные силы, считающие большую часть иерархии тайными сторонниками либералов (что представляется явной натяжкой).Для части церковных либералов рамки РПЦ оказались слишком тесны, что привело к поиску ими альтернативных юрисдикций. С этим связан переход некоторых из них в маргинальные религиозные организации (отлученный от церкви и преданный анафеме Г.Якунин), а также католичество - это, как представляется, связано с высоким авторитетом среди российских церковных либералов Папы Иоанна Павла II.

Способы и механизмы достижения желательного состояния

Для современных российским либералов безусловным приоритетом является достижение своих целей посредством участия в выборах: в этом они близки своим историческим предшественникам – кадетам, которые рассчитывали прийти к власти посредством не революции, а тихого шуршания избирательных бюллетеней. Приверженность российских либералов демократическим ценностям заставляет их негативно относится к любым насильственным действиям, так как они тормозят модернизационное развития страны. Еще одна отличительная особенность российских (равно как и любых других) либералов – уважение к процедуре, которая противопоставляется внешне целесообразным, но незаконным мероприятиям.

В то же время для либералов традиционно значительную роль играло обладание экспертным ресурсом, который обеспечивал их востребованность властью. Даже когда либеральные партии терпели политические поражения, ценность этого ресурса позволяла им сохранять аппаратные позиции, прямой выход на властные структуры. Это способствовало как достижению индивидуальных карьерных целей, так и продвижению законодательных инициатив и политических проектов.

При решении конкретных политических проблем в течение последних полутора десятилетий либералы неоднократно оказывались перед дилеммой – принципы или целесообразность. В первый раз это произошло в 1993 году, когда различные представители либерального политического лагеря и экспертного сообщества диаметрально разошлись в вопросе об отношении к роспуску парламента Б.Ельциным. Тогда большая часть либералов («гайдаровцы») поддержали президента, посчитав, что тот действовал в условиях крайней необходимости, а парламент препятствовал модернизации страны. Меньшая часть – как политики (будущие основатели «Яблока»), так и эксперты (М.Гефтер) – осудили действия президента: по их мнению, незаконные действия главы государства противоречили демократическим нормам.

Во второй раз позиции либералов разошлись в связи с отношением к силовому решению чеченской проблемы в 1994г. – тогда наиболее четко выявилось различие между «прагматиками» и «идеалистами».В третий раз расхождение между принципами и целесообразностью проявились во время избирательной кампании 1996 года. Тогда угроза коммунистического реванша заставила либералов, поддержавших президента во время сентябрьско-октябрьского кризиса, не только вновь солидаризироваться с ним (несмотря на увеличившееся число разногласий, в том числе по чеченской проблеме), но и «закрыть глаза» на явную дискриминацию оппозиционного кандидата.

Отношение либералов к политическому режиму «путинской России» является глубоко противоречивым. В период 2000-2003 годов большая часть либералов испытывала двойственные чувства – целый ряд мероприятий власти воспринимался ими сугубо положительно как продолжение реализации реформаторской повестки дня 90-х годов. Другие действия Кремля (такие как установление фактического госконтроля над федеральным телевидением) на этом фоне воспринимались как негативные, но, в принципе, «терпимые» явления.

В 2003 году ситуация изменилась – все более ощущающийся разрыв между властью и элитой 90-х годов (в которой либералы занимали куда более «весомые» позиции, чем в обществе в целом) привел к резкому снижению востребованности либералов Кремлем. Действия власти все более стали расходится с устремлениями либерально мыслящих политиков и экспертов. В этой ситуации либералы вновь оказались перед выбором: либо продолжать ориентироваться на власть, которая становится менее либеральной, либо пересматривать свое отношение к ней. Различное отношение к этому вопросу поляризует даже членов одной и той же политической партии – характерны серьезные разногласия внутри СПС.Диссонанс между властью и либералами, а также пример Украины и Грузии привели не только к увеличению оппозиционности, но и к росту в их среде «оранжевых» настроений. Часть либералов начинает воспринимать власть как безусловного противника и выражает сочувствие всем политическим силам, которые находятся в оппозиции (характерно изменение их отношения к «лимоновцам»). В то же время часть либералов считает, что любая революционная смена нынешней власти приведет к победе реакционных политических сил и полному сворачиванию реформ.

Историческая доктрина, «осевые» события российской и мировой истории

Исторические взгляды либералов неразрывно связаны с понятием прогресса, эволюционного модернизационного развития. В отличие от социалистов, они считают реформы наилучшим способом модернизации общественных отношений, а революцию воспринимают как чреватый значительными издержками путь, который допустим лишь в самом крайнем случае, когда действующая власть стала откровенно авторитарной (в западной традиции – «узурпаторской») либо полностью утратила реформаторский потенциал. Отсюда и противоречивое отношение либералов к революционным катаклизмам – таким как Английская и Французская революции. Значительно более позитивную реакцию вызывает Война за независимость США, воспринимаемая как освободительное движение против «узурпаторов». В либеральной традиции «идеальной» считается бескровная «Славная революция» в Англии 1688 года, остановившая реакцию без сколько-нибудь значительных общественных катаклизмов. В совершенно другой исторической ситуации происходили «бархатной революции» конца 80-х годов в Центральной и Восточной Европе, которые также получили сугубо позитивную оценку со стороны либералов.

Отношение либералов к ключевым периодам российской истории тесно связано с их идеологическим выбором. Петровские реформы оцениваются положительно с точки зрения общей модернизации России («Медный всадник» был эмблемой гайдаровского движения «Выбор России»), но более сдержанно, когда речь заходит об их социальных издержках. Зато сугубо позитивное отношение вызывают «Великие реформы» середины XIX века. В отличие от коммунистов, либералы резко отрицательно расценивают октябрьскую революцию, а в отличие от консерваторов, не склонны осуждать февральскую.

Контекстуализация

Современные политики-либералы немного внимания уделяют своим идеологическим предшественникам. Классики философского либерализма – Дж.Локк, Дж.Хоббс, равно как и отечественные (Б.Чичерин, П.Струве) малопопулярны (единственный, кто пытался систематически осмыслить отечественное либеральное наследие – А.Кара-Мурза). Чуть чаще упоминается Карл Поппер.

Классики либеральной экономики более востребованы, но почти исключительно либертарианской линией – от Адама Смита до Фридриха Хайека, тогда как «социально-либеральный» Дж. Кейнс явно не в фаворе. Зато авторитетами являются политики, причем скорее консервативного толка – М.Тэтчер, Р.Рейган. С европейскими либеральными политиками отечественные общались нерегулярно. «Экономисты» (да и не они одни) больше предпочитали «правых» и либертарианцев; с Либеральным интернационалом общались лишь «яблочники»; программные документы европейских либералов - Оксфордские манифесты 1947 и 1997 гг. в России практически неизвестны (даже либералам).

Своими историческими предшественниками современные российские либералы считают реформаторов и модернизаторов – от М.Сперанского и братьев Д. и Н.Милютиных до С.Витте и П.Столыпина. При этом мало обращается внимания на то, что далеко не все из них придерживались либеральных взглядов: Столыпин был последовательным консерватором, Витте – скорее, прагматиком (однако определяющим для либералов был их вклад в модернизацию страны). Прямыми идеологическими предшественниками современных либералов могут считаться кадеты при всем разнообразии их идеологических оттенков – от левого либерализма Милюкова до консервативного либерализма Маклакова, объективно примыкавшего к «веховской» традиции. Октябристы с их стремлением соединить державность и либерализм могут относиться к предшественникам современных либералов лишь с большой долей условности.

Досоветская либеральная традиция была прервана после прихода к власти большевиков и последующими репрессиями периода гражданской войны и конца 20-х годов. Ее возрождение связано с феноменом диссидентства, когда в 60-70-е годы произошел отход части его представителей (А.Сахаров, С.Ковалев, Р.Пименов и др.) от идеологических поисков в рамках социалистической парадигмы и возрождение интереса к классическому либерализму. В настоящее время диссидентскую традицию продолжают правозащитники-либералы, такие как Л.Пономарев, В.Абрамкин и др.

В то же время сохранению традиции в советское время способствовали и далекие от оппозиционности (и от политики вообще) исторические исследования проблем российского либерализма П.Зайончковского, К.Шацилло, В.Дякина, а также труды по историю общественного движения такого «культового» автора как Н.Эйдельман (в настоящее время его традиции продолжает С.Экштут).

В современной России можно выделить две взаимодополняющие части либерального поля. Это либералы-эксперты и либералы-политики (есть фигуры, принадлежащие к обеим группам – такие как Е.Гайдар, В.Рыжков, В.Лысенко).

Либеральными экспертами стали те интеллектуалы, которые на этапе крушения коммунистической системы восприняли в качестве нормативной модели для развития страны «транзит к демократии», независимо от пути, которым они пришли к такому выбору. Для кого-то это был идеологический выбор, продиктованный опытом включения в российскую политику (Г.Сатаров, С.Марков), для кого-то – рациональный выбор, основанный на академическом знании международных отношений (С.Караганов, С.Рогов), страноведения (Г.Дилигенский, А.Салмин, И.Бунин, К.Холодковский, В.Никонов), экономической науки (Е.Ясин, Е.Гайдар и его команда) или социологии (Ю.Левада, Б.Грушин), юриспруденции (М.Краснов, А.Оболонский). Первым пришлось «набирать» знания по азам либеральных теорий, вторым – преломлять научный материал о зарубежных странах на российские реалии, обоим – создавать язык экспертного знания, будь то академического или прикладного. Однако главным был именно выбор демократии в качестве нормативной модели, желательной для политического развития России.

Либералы-политики вышли из интеллигентской (как столичной, так и провинциальной) среды и появились на политической арене, как правило, в конце 80-х – начале 90-х годов в качестве активистов неформальных организаций и создававшихся в те годы политических партий. В настоящее время часть из них «экспертизировалась» (наиболее яркий пример – Е.Гайдар), часть перешла в исполнительную власть, часть находится в оппозиции.

Актуальная институциональная локализация позиции

Наиболее известные представители современного российского экспертного либерализма:
Политология: А.Салмин, И.Бунин, Г.Сатаров, СКараганов, Рогов, К.Холодковский, А.Рябов.
Экономика: Е.Ясин, Е.Гайдар, А.Илларионов.
Правоведение: С.Алексеев, М.Краснов, А.Оболонский.
Национальные вопросы и федерализм: В.Тишков, А.Захаров.
Религиоведение: А.Красиков, Н.Митрохин, С.Филатов.

Институты:
Центр стратегических разработок
Высшая школа экономики
Центр политических технологий
Фонд ИНДЕМ
Московский центр Карнеги
Московская школа политических исследований
Институт мировой экономики и международных отношений РАН
Институт экономики переходного периода
Фонд «Либеральная миссия»
Институт изучения религии в странах СНГ и Балтии
Исследовательский центр частного права при Президенте РФ
Российская школа частного права
Информационно-аналитический центр «Сова».

Публикации:

Гайдар Е.Т. Государство и эволюция. СПб, 1997.
Гайдар Е.Т. Долгое время. Россия в мире: Очерки экономической истории. М., 2005.
Захаров А.А. E pluribus unum. Очерки современного федерализма. М., 2003.
Краснов М.А. Клетка для власти. М., 1997.
Либерализм в России. Сборник статей/ Капелюшников Р.И., Салмин А.М., Бунин И.М., Урнов М.Ю.,
Масарский М.В., Хакамада И.М., Паппэ Я.Ш. М., 1993.
Митрохин Н.А. Русская православная церковь: современное состояние и актуальные проблемы. М., 2004
Оболонский А.В. Человек и власть: перекрестки российской истории. М., 2002.
Рыжков В.А. «Четвертая республика» (очерк политической истории современной России). М., 2000.
Салмин А.М. Современная демократия: очерки становления, М., 1997.
Секиринский С.С., Филиппова Т.А. Родословная российской свободы. М., 1993.
Сенокосов Ю.П. Власть как проблема. Опыт философского рассмотрения. М., 2005.
Современная российская политика/ Бунин И.М., Караганов С.А., Никонов В.А., Рыжков В.А., Салмин А.М., Сатаров Г.А.. М., 2002.
Чхартишвили Г.Ш. Жизнь за царя, или Корону за коня. Плач по просвещенному абсолютизму/ Сегодня. 2.02.96.
Экштут С.А. На службе российскому Левиафану: Историософские опыты. М, 1998.
Ясин Е.Г. Новая эпоха – старые тревоги. Политическая экономия. М., 2004.
Ясин Е.Г. Новая эпоха – старые тревоги. Экономическая политика. М., 2004.
Ясин Е.Г. Приживется ли демократия в России. М., 2005.

Известный российский экономист, политолог и публицист Михаил Хазин рассказал на своем сайте в Сети, почему либералы РФ отказались от тайного предложения оппозиционной группировки «свалить из власти».

Эксперт пишет, что сегодня Россия живет в период дуализма, так как основные ресурсы в стране и сферы влияния условно поделили две элитные группировки. Первая представлена «либеральным крылом», живущая за счет поддержки западных финансистов и МВФ. Они взяли под контроль экономические ресурсы государства, но сейчас не в состоянии обеспечивать экономический рост и решать проблемы. Интересное и то, что либералы в целом не стремятся налаживать механизмы экономики, предпочитая отстаивать свои имущественные права. Вторая группировка – так называемые «патриоты». Элита сформировалась в 90-х, когда либералам понадобилось допустить до власти людей, способных стабилизировать ситуацию в стране. Эти люди напрямую заинтересованы в развитии экономической модели России, но пока не владеют нужными рычагами для реализации своих решений.

По словам Хазина, «патриоты» набрали достаточно политической силы, чтобы заявить о своих претензиях на управление государственным механизмом и ликвидацию излишнего влияния МВФ. Все стороны пришли к пониманию, что модель экономики пора менять. При этом политолог обращает внимание на важный нюанс. За время пребывания у рычагов власти либералы не смогли сформировать самодостаточную элиту. Олигархи оказались плохими предпринимателями и плохо распорядились благами приватизации, сделав многие предприятия РФ убыточными. В итоге либеральная группировка не в состоянии использовать ресурс своих же олигархов в борьбе против «патриотов».

Учитывая силу группировки «патриотов», Хазин предположил, что либералам было озвучено тайное предложение покинуть властные посты под обещание обеспечить отступные и место на «общем празднике жизни». Однако последние ответили отказом. Возникает резонный вопрос, почему?

По мнению эксперта, причин отказа несколько. Во-первых, либералы не заинтересованы в передаче контроля другим группировкам. Кроме того, МВФ тоже не поддержит такое предложение. Во-вторых, прозападные силы оказались в тяжелом положении из-за санкционного конфликта. Если капиталы перевести на Запад, то их можно лишиться за рубежом. А если оставить деньги внутри страны, то контроль над ними перейдет к «патриотам». Выход из ситуации один: изображать борьбу с режимом, но в кулуарах объяснять бессилие.

В третьих, предложенные активы в реальности могут стоить не миллиарды, а значительно меньше. И когда пришло конкретное предложение от «патриотов», олигархи обнаружили, что не так уж много им останется. Поэтому они начали долгий и бессмысленный торг.

Что «патриотам» делать в такой ситуации? Нужно максимально давить на «либералов», в том числе «откусывая» у них часть собственности и постепенно готовить реформу, считает эксперт. Хазин полагает, что дни либералов сочтены. У них нет базового ресурса, олигархи подсчитывают убытки, а рост обеспечить невозможно.

Кто такие либералы?

Украина привела к похоронам российского либерализма. Так считает, по крайней мере, режиссер Алексей Герман-младший. Мария Макеева обсудила это с журналистами Андреем Лошаком, Константином фон Эггертом и с историком Никитой Соколовым. Напомним, либерализм (от лат. liberalis - свободный) - философское и общественно-политическое течение, провозглашающее незыблемость прав и индивидуальных свобод человека, выступающее за минимизацию вмешательства государства в жизнь людей. Либерализм провозглашает права и свободы каждого человека высшей ценностью и устанавливает их правовой основой общественного и экономического порядка. При этом возможности государства и церкви влиять на жизнь общества ограничиваются конституцией. Важнейшими свободами в либерализме признаются свобода публично высказываться, свобода выбора религии, свобода выбирать себе представителей на честных и свободных выборах. В экономическом отношении принципами либерализма являются неприкосновенность частной собственности, свобода торговли и предпринимательства. В юридическом отношении принципами либерализма являются верховенство закона над волей правителей и равенство всех граждан перед законом вне зависимости от их богатства, положения и влияния. Пока одни с ужасом продолжали следить за событиями в Украине, а другие с аппетитом ели шашлыки, в России тихо, без фанфар похоронили либеральную идею. Похороны объявил в своём блоге на «Эхе» режиссёр Алексей Герман-младший, написавший, что после одесских событий «в России для меня окончательно умер либерализм. Умер не как идея, а как сообщество людей, верящих в определённый набор ценностей». Так почему же в одночасье российский либерализм «всё»? Мы не будем приводить всю беседу здесь. Вот только краткие выжимки из состоявшейся беседы. Алексей Герман-младший: Мне кажется, что произошло самое опасное, что могло произойти – огромное количество потрясающих, мудрейших, уважаемых мною людей, глупо не уважать Шендеровича или Шевчука. Эти прекрасные все-таки (Шевчук в меньшей степени) сдвигаются в сторону сектантства. Сдвигаются, потому что их не слушают, потому что круг становится все меньше и меньше, потому что огромное количество людей уезжает из страны, потому что огромное количество людей просто махнуло рукой. Повторяется ошибка, которая состоит в том, что есть только мое мнение и только оно правильное, других мнений нет и быть не может. Я не думаю, что надо обнулять идею либерализма. На этом этапе, с моей точки зрения, она умерла. Давайте представим, что у нас будут свободные выборы. Сколько проголосует? Миллион, полторa Сколько это процентов населения? Журналист Андрей Лошак во многом согласен с Алексеем Германом-младшим, но несколько иначе формулирует постулат «либерализм умер». «Мы проиграли» - говорит он. Что же касается одесских событий, то тут Андрей Лошак с Алексеем Германом полностью согласен. Только ему непонятно, причём здесь либералы – где тут их вина. Андрей Лошак: Произошла, безусловно, трагедия. Я, как и все, наверное, тоже перечитал уже сотню постов с этими фотографиями обгоревших трупов, с трактовками с разных сторон этих событий, не знаю. Я не следователь, мне сложно сопоставить разные факты, потому что все с пеной у рта, все очень эмоционально, и все, когда ты читаешь, такое ощущение, что все убеждены в своей правоте. Видно, как эмоции перехлестывают через край, и люди ослеплены. Очень много фейков, очень много контрпропаганды. Понять, что там произошло, уже очень сложно. Одно понятно, что после этого мир не будет прежним, потому что, конечно, гибель больше сорока человек – это страшно, это не может пройти бесследно. Я не думаю, что будут установлены истинные виновники так же, как не очень понятно, что было со взрывами домов в Москве в конце 90-х, с терактами. Все это очень меня смущает в этой истории, она очень мутная. Но, безусловно, погибли люди, представлявшие определенную позицию, так называемый Антимайдан. И, наверное, Герман-младший прав в том, что это уж точно не повод глумиться и радоваться на эту тему, что к своему ужасу я действительно обнаружил, например, в своей френдленте в Фейсбуке. Мне казалось, что до этого мы никогда не дойдем. Действительно, были какие-то чуть ли не восторженные крики, что так им и надо. То, что либералы – это те, кто всегда во всём виноват, - это понятно. Но, наверное, есть ещё какие-то определения? Побеждена ли либеральная идея и хорошо ли этo Этот вопрос я задала журналисту и публицисту Константину фон Эггерту (убеждённому, кстати, консерватору). Эггерт: Прежде всего, мне всегда казалось странным, что через 20 с лишним лет после краха СССР у нас по-прежнему в ходу эти странные наименования типа: либералы, демократы и что-то еще. Демократы сегодня, кстати, может, более правильнее, чем либералы. Кто такие либералы? В российском понимании это любой человек, который не согласен с позицией Кремля по какому-то поводу. В реальности российские либералы – это, наверное, такое же течение, как, скажем, где-нибудь в Великобритании, где есть люди, читающие газету The Guardian, они считают себя левыми либералами, а есть часть людей, которые читают газету The Daily Telegraph, они себя относят к правым либералам. Если говорить обо мне лично, как о гражданине, в западной классификации я никоим образом не был бы либералом. Я – сторонник свободного рынка и консервативных социальных общественных ценностей. Мне кажется, что весь этот разговор мимо цели, потому что не учитывается то, что российское общество, по крайней мере, думающая, образованная часть, назовите как хотите, несомненно, уже размежевалась. И это размежевание, которое не было заметно в период протеста 2011-2012 года. Пойдет дальше Украина, отношение к событиям в Украине. В этом плане, несомненно, будет раздел. Макеева: Лидером рейтинга компании «Медиалогия» по итогам праздников стала или стал австрийский исполнитель Кончита Вурст. В топах упоминания в российской прессе – публикация РИА «Новостей» или агентства «Россия сегодня», в которой рассказывается о триумфальном приеме, устроенном Кончите в Австрии. Процитирую: «Несмотря на то, что Австрия считается в целом более консервативной страной, чем многие другие страны Европы, леволиберальные силы традиционно пользуются здесь большим влиянием, особенно в столице в Вене, а победа в международном конкурсе для маленькой страны, где индустрия поп-музыки малоразвита, неизбежно вызывает подъем патриотических чувств». Вот тут я, признаться, я запуталась. Получается, то, что победила Кончита, занявшая в России третье место по числу голосов, отданных россиянами на Евровидении, это означает, что это европейские либералы во всем виноваты, они как-то повоевали нашу страну исподволь? Эггерт: Мне кажется, что придавать этому большое политическое значение не стоит. Я думаю, что борьба эта будет продолжена. Многие консерваторы, в Европе в том числе, считают, что борьба эта уже проиграна практически, что консервативные ценности выброшены в окно, и завтра будут либерализовывать еще что-нибудь, еще какие-нибудь элементы человеческой слабости, которые еще недавно считались пороком. Возможно. Но мне кажется, что главная задача любой идеологической борьбы любого человека, обладающего какими-то взглядами, - это их отстаивать. Посмотрим, как будут отстаивать многие в период выборов в Европейский парламент. Я бы не стал проецировать на Россию, понятно, какая аудитория во многом смотрит. Кроме того, в России, если откровенно говорить, можно себе представить – бородатая женщина, давайте проголосуем за бородатую бабу, это по приколу. Это же типичный менталитет, по крайней мере, части нашей телевизионной территории. На мой взгляд, это ужасный номер не потому, что ее поет какой-то чувак в парике, а потому что это ужасная песня, ее невозможно запомнить. Сравните ее с другими победителями, с той же «АББА» хотя бы или с Джонни Логаном. Второе – мне показалось, что сродни по голосованию, по крайней мере, в России и на Украине, голосование за Жириновского. Вот знаете, как люди голосуют на парламентских выборах: а вот он такой прикольный, выборы неважны, давай мы покажем такую фигу, вот за этого мужика, который орет, проголосуем. Это из этой же категории явление. Макеева: И все-таки в Австрии и в тех же соцсетях все это событие вызвало бурную полемику, едва ли не на сайте президента Австрии или на его страничке в Фейсбуке, где была размещена фотография, где Хайнц Фишер пожимает руку Кончите Вурст, развернулись бурные дискуссии почище той, что были в федеральном телеэфире сразу после финала конкурса. Разного рода комментарии, типа: «Мне стыдно, что я австриец» и тому подобное. Эггерт: Мне кажется, тут важен контекст. Когда эти люди не одни, когда они существуют в рамках демократии, когда против них выйдут выступать какие-то левые с радужными флагами, завтра выйдут орать: «Ура, Ура, Кончита победила!», это нормально, это хорошо, это не монополизм. Но я бы сказал, что эти настроения, конечно, есть, и во многом они связаны, в том числе и с экономическим кризисом в Европе, когда кажется, что все эти наднациональные проекты привели к экономическому кризису, а значит, что-то не так с нашим суверенитетом, с нашими ценностями. Посмотрим, как все это выразится во время выборов Европейский парламент 25 мая. Но все-таки я думаю, что австрийским единороссам, хотя я австрийских правых таковыми не считаю, противостоят вполне себе бодрые красные, которые еще когда-нибудь, думаю, возьмут свое, как бы мне обидно это ни было. Макеева: «Кто такие либералы?», – я сегодня так в лоб спросила в Твиттере зрителей ДОЖДЯ – и множество получила ответов. Но в принципе эти все ответы, если очень грубо, можно поделить на две категории, примерно равные, которые водораздел в обществе проводят. Я хочу вам, Никита, предложить догадаться, какие это варианты ответа. Так, если грубо очертить, кто такие либералы … и публика начинает… Соколов: Наблюдая современную дискуссию, я должен сказать, что слово «либерал» получило новое и небывалое в России для него значение, и это значение окончательно лишает его содержательного смысла. Потому что сейчас либералом в России называется всякий человек, несогласный с начальством хотя бы по какому-нибудь пункту. Макеева: То есть несогласныe Соколов: Да, неодобряющие действие высшего начальства хотя бы по какому-нибудь пункту, неважно, по какому – будь это закон о пробках в центре Москвы или что угодно. Все равно, человек, несогласный с начальством, будет злобным либералом. Это вообще не ново, в России слово «либерал» наполнялось смыслом несколько раз. Вообще либерализм – это такая… Мне совершенно непонятно, почему Герман-младший так поет заупокойно по либерализму, потому что это одно из самых прочных, на самом деле, моральных учений. Макеева: Вы, сами того не ведая, эти, как мне казалось, полярные варианты ответа на вопрос «Кто такие либералы?», объединили это в один. Наверное, это четко отражает то, как в России смотрят на то, кто такие либералы. Просто одни считают, что быть против и несогласными – это плохо, а другие – что хорошо, и каждый приводит свои доводы. Насколько это хоть в какой-то части совпадает с классическим пониманием того, кто есть либерал? Соколов: Когда правительство ведет себя не либерально, то быть в оппозиции ему – есть свойство либерализма. Но совершенно не содержательная и не характеризующая черта либерализма – быть в оппозиции правительства, у него есть собственное содержание очень важное. И это содержание в конце 17 века и в начале 18 века уже окончательно обозначилось, либерализм – это некоторое представление о том, как хорошо жить. Вот Константин Эггерт и консерваторы говорят, что у нас есть традиции консервативные, это наши правила, вот по этому правилу мы должны жить. Социалисты говорят: «Мы придумаем Фаланстер, там все будут равны. Вот у нас такое правило - правило Фаланстера, общая собственность». Либералы говорят: «У нас нет правил, давайте человеку предоставим свободу. Наивысший уровень общего блага будет достигнут, когда каждый будет пробовать на разных путях разные направления, а мы потом поймем, как хорошо». Макеева: А анархисты – не либералы? Соколов: Анархисты были бы похожи, если бы либералы отрицали государство. Но ровно этим они отличаются от анархистов, что они не отрицают государство, потому что государство для либерального мира необходимо. Поскольку человек грешен, он плох, он будет творить зло, и, предоставляя ему свободу, вы предоставляете ему свободу творить зло, поэтому должны быть государственные институты, которые будут ограничивать свободу зла этого злого человека. Макеева: Которые будут определять, что есть добро, что есть злo Это страшная философия. Соколов: Нет, которые будут действовать уже по определенным правилам. Макеева: По закону. Соколов: По закону. Макеева: То есть и у либералов есть правилa Соколов: Главный столб либерального учения – это необходимость верховенства права. Макеева: В какой момент и как именно, и почему понятие «либерал», «либерализм» стало менять свое значениe Это просто нынешнее невежество граждан, которые вообще не в курсe Кто-то сказал, что либерал – это слово ругательное, и они давай… Или это трансформация? Соколов: Штука в том, что в силу особенности русской истории в России никогда не было строго либеральной партии, у нас либералом называется Жириновский. Это вообще курам на смех, Жириновский и либерализм рядом близко и не лежали. Русский либерализм немножко позже выходит на историческую сцену, чем европейский, поэтому вынужден отношение с миром строить, откликаясь не только на классических консерваторов, как европейский либерализм, но уже и с демократическим социализмом. В силу этого с самого начала своего рождения русский либерализм усваивает социал-демократически черты. Первая стычка, известная всем, но только никто не понимает, что это стычка либералов с социалистами, это спор декабристов Пестеля и Муравьева. Пестель говорит: «Вот по правилу, по такому правилу мы сейчас произведем переворот в стране», Муравьев говорит: «Нет, мы соберем учредительное собрание, предложим ему обсудить эти вещи. Как оно решит, так и будем действовать». «Нет, мы будем действовать по правилам, - говорит Пестель, - всех заключим в нужные рамки, а евреев выгоним». Это чисто социалистическая вещь. Макеева: Может быть, вообще эти понятия, которые родились так давно, и с тех пор так много изменилось, вообще немножко устарели Вам не кажется, что в принципе очень многое смешалось: право-лево, либералы-консерваторы? Соколов: Но это же все исторические понятия. В разных странах они имеют разный смысл. То, что называется либералом в Европе, совсем не то, что называется либералом в США, совершенно разные наполнения у этих терминов. Либералом в России, например, в середине 19 века, в эпоху великих александровских реформ, назвали сторонников освобождения крестьян и больше ничего, в других отношениях он мог быть совершенно нелиберальный. Но был либералом, поскольку стоял за крестьянскую свободу. Макеева: То есть, те, кто против либералов в Твиттере, учтите, что вы, во-первых, против Жириновского, во-вторых, вы против освобождения крестьян. Соколов: Я совершенно всерьез хотел бы предложить нашему Федеральному собранию обсудить законность освобождения крестьян в России. Как это освобождать? Мы все запрещаем, а там освобождаем. Неправильно, непорядок, надо проверить легитимность. Макеева: По поводу кризиса либеральной идеи или даже смерти либерализма в России. Я так понимаю, вы категорически против этого мнения. Соколов: Категорически против, потому что в широкой публике в России либерализм, как учение, известен очень плохо, практических приложений к российским реалиям почти не имел, поэтому настоящего либерализма в России никто и не видывал. В России либералом называется либо смешной Жириновский, который ни пришей - ни пристебай, никакого либерализма, или называется неолиберальная экономическая доктрина, а это совершенно другое. В отличие от философии либерализма неолиберальная политэкономия – это совершенно особенна

Во многих цитатах говорится об интеллигенции, подразумевая под этим словом особую прослойку людей преимущественно нефизического труда. Интеллигент - не равен либералу. Но почти всегда: либерал - это интеллигент. Именно в этом аспекте об интеллигенции и писали многие авторы, чьи цитаты приведены здесь.

Встречаются, разумеется, и достойные интеллигенты: патриоты России, которыми мы можем гордиться и восхищаться.

Но в этом сборнике цитат речь идёт не о них, а о тех, кого сейчас называют «либерастами».

Александр Сергеевич Пушкин

Ты просвещением свой разум осветил,

Ты правды лик увидел,

И нежно чуждые народы возлюбил,

И мудро свой возненавидел.

Ты руки потирал от наших неудач,

С лукавым смехом слушал вести,

Когда полки бежали вскачь

И гибло знамя нашей чести.

Фёдор Михайлович Достоевский

«Бесы»:

Наш русский либерал прежде всего лакей и только и смотрит, как бы кому-нибудь сапоги вычистить.

«Идиот»:

- …по моим многочисленным наблюдениям, никогда наш либерал не в состоянии позволить иметь кому-нибудь своё особое убеждение и не ответить тотчас же своему оппоненту ругательством или даже чем-нибудь хуже…

Либерализм не есть грех; это необходимая составная часть всего целого, которое без него распадётся или замертвеет; либерализм имеет такое же право существовать, как и самый благонравный консерватизм; но я на русский либерализм нападаю, и опять-таки повторяю, что за то, собственно, и нападаю на него, что русский либерал не есть русский либерал, а есть не русский либерал. Дайте мне русского либерала, и я его сейчас же при вас поцелую…

- …В факте этом выражается вся сущность русского либерализма того рода, о котором я говорю. Во-первых, что же, и есть либерализм, если говорить вообще, как не нападение (разумное или ошибочное, это другой вопрос) на существующие порядки вещей? Ведь так? Ну, так факт мой состоит в том, что русский либерализм не есть нападение на существующие порядки вещей, а есть нападение на самую сущность наших вещей, на самые вещи, а не на один только порядок, не на русские порядки, а на самую Россию. Мой либерал дошёл до того, что отрицает самую Россию, то есть ненавидит и бьёт свою мать. Каждый несчастный и неудачный русский факт возбуждает в нем смех и чуть не восторг. Он ненавидит народные обычаи, русскую историю, все. Если есть для него оправдание, так разве в том, что он не понимает, что делает, и свою ненависть к России принимает за самый плодотворный либерализм…

критик о Смердякове из «Братьев Карамазовых»:

Подымется в России лакей и в час великой опасности для нашей родины скажет: «я всю Россию ненавижу», «я не только не желаю быть военным, гусаром, но желаю, напротив, уничтожения всех солдат-с». На вопрос: «а когда неприятель придёт, кто же нас защищать будет?», бунтующий лакей ответил: «В двенадцатом году было великое нашествие императора Наполеона французского первого, и хорошо, кабы нас тогда покорили эти самые французы: умная нация покорила бы весьма глупую-с и присоединила к себе. Совсем даже были бы другие порядки».

Лев Николаевич Толстой

Степан Аркадьич не избирал ни направления, ни взглядов, а эти направления и взгляды сами приходили к нему, точно так же, как он не выбирал формы шляпы или сюртука, а брал те, которые носят. А иметь взгляды ему, жившему в известном обществе, при потребности некоторой деятельности мысли, развивающейся обыкновенно в лета зрелости, было так же необходимо, как иметь шляпу. Если и была причина, почему он предпочитал либеральное направление консервативному, какого держались тоже многие из его круга, то это произошло не оттого, чтоб он находил либеральное направление более разумным, но потому, что оно подходило ближе к его образу жизни. Либеральная партия говорила, что в России все дурно, и действительно, у Степана Аркадьича долгов было много, а денег решительно недоставало. Либеральная партия говорила, что брак есть отжившее учреждение и что необходимо перестроить его, и действительно, семейная жизнь доставляла мало удовольствия Степану Аркадьичу и принуждала его лгать и притворяться, что было так противно его натуре. Либеральная партия говорила, или, лучше, подразумевала, что религия есть только узда для варварской части населения, и действительно, Степан Аркадьич не мог вынести без боли в ногах даже короткого молебна и не мог понять, к чему все эти страшные и высокопарные слова о том свете, когда и на этом жить было бы очень весело. Вместе с этим Степану Аркадьичу, любившему весёлую шутку, было приятно иногда озадачить смирного человека тем, что если уже гордиться породой, то не следует останавливаться на Рюрике и отрекаться от первого родоначальника – обезьяны. Итак, либеральное направление сделалось привычкой Степана Аркадьича, и он любил свою газету, как сигару после обеда, за лёгкий туман, который она производила в его голове

Анна Каренина. 1873-1877

Антон Павлович Чехов

Я не верю в нашу интеллигенцию, лицемерную, фальшивую, истеричную, невоспитанную, лживую, не верю даже, когда она страдает и жалуется, ибо ее притеснители выходят из ее же недр.

«Записные книжки»:

Умеренный либерализм: нужна собаке свобода, но все-таки её нужно на цепи держать.

«Маска»:

Было 12 часов ночи. Не танцующие интеллигенты без масок - их было пять душ - сидели в читальне за большим столом и, уткнув носы и бороды в газеты, читали, дремали и, по выражению местного корреспондента столичных газет, очень либерального господина, - «мыслили».

Николай Семёнович Лесков

- «Если ты не с нами, так ты подлец!» По мнению автора статьи «Учиться или не учиться», это лозунг нынешних русских либералов. Мы совершенно согласны с автором, что приведённая фраза есть действительно лозунг наших либералов. «Если ты не с нами, так ты подлец!» Держась такого принципа, наши либералы предписывают русскому обществу разом отречься от всего, во что оно верило и что срослось с его природой. Отвергайте авторитеты, не стремитесь к никаким идеалам, не имейте никакой религии (кроме тетрадок Фейербаха и Бюхнера), не стесняйтесь никакими нравственными обязательствами, смейтесь над браком, над симпатиями, над духовной чистотой, а не то вы «подлец»! Если вы обидитесь, что вас назовут подлецом, ну, так вдобавок вы ещё «тупоумный глупец и дрянной пошляк». При таких-то воззрениях в наше время слагаются репутации многих или почти всех общественных деятелей…

Из статьи «Деспотизм либералов», 1862 год.

Фёдор Иванович Тютчев

Напрасный труд!

Нет, их не вразумишь:

Чем либеральней, тем они пошлее;

Цивилизация для них фетиш,

Но недоступна им её идея.

Как перед ней не гнитесь, господа,

Вам не снискать признанья от Европы:

В её глазах вы будете всегда,

Не слуги просвещенья, а холопы.

Можно было бы дать анализ современного явления, приобретающего все более патологический характер. Это русофобия некоторых русских людей… Раньше они говорили нам, и они действительно так считали, что в России им ненавистно бесправие, отсутствие свободы печати и т.д. и т.п., что именно бесспорным наличием в ней всего этого им и нравится Европа… А теперь что мы видим? По мере того, как Россия, добиваясь большей свободы, все более самоутверждается, нелюбовь к ней этих господ только усиливается. Они никогда так сильно не ненавидели прежние установления, как ненавидят современные направления общественной мысли в России. Что же касается Европы, то, как мы видим, никакие нарушения в области правосудия, нравственности и даже цивилизации нисколько не уменьшили их расположения к ней… Словом, в явлении, о котором я говорю, о принципах как таковых не может быть и речи, действуют только инстинкты…

Евгений Иванович Мартынов, генерал-майор, военный историк

Попробуйте задать нашим интеллигентам вопросы: что такое война, патриотизм, армия, военная специальность, воинская доблесть? Девяносто из ста ответят вам: война - преступление, патриотизм - пережиток старины, армия - главный тормоз прогресса, военная специальность - позорное ремесло, воинская доблесть - проявление глупости и зверства...

Василий Осипович Ключевский, историк

Есть такая слабогузая интеллигенция, которая ни о чем не может помолчать, ничего не может донести до места, а через газеты валит наружу все, чем засорится её неразборчивый желудок.

Классификация интеллигенции:

1) Люди с лоскутным миросозерцанием, сшитым из обрезков газетных и журнальных.

2) Сектанты с затверженными заповедями, но без образа мыслей и даже без способности к мышлению: <...>, толстовцы etc.

3) Щепки, плывущие по течению, оппортунисты либеральные или консервативные, и без верований, и без мыслей, с одними словами и аппетитами.

Статья из газеты «Санкт-Петербургские ведомости», 1861 г

Учиться или не учиться? Смешно и грустно, но мы должны задать этот вопрос. Россия нуждается в образованных людях, а студенты, вместо того чтобы слушать лекции, шатаются по улицам, без пользы растрачивая дорогое время. Как это досадно. Что это за демонстрации! Зачем наши либералы сбивают с толку молодых людей? Кто от этого выиграет? Конечно, не студенты, не общество, не наука. Не знаем, выиграют ли от этого те бонапартики, которые в настоящее время так шумят… «Если ты не с нами, так ты подлец» - вот их лозунг. «Если мы что признали истиной, признавайте и вы! А если не хотите, то вы дрянные пошляки, и мы с трудом удерживаемся от…» Нет, это не либерализм, это… настоящий тамерлановский деспотизм, а наши либералы - хуже турецких пашей; за их цветистыми речами, за их «свободой» - будущий зажим народа…

Николай Александрович Бердяев, философ

В русской интеллигенции рационализм сознания сочетался с исключительной эмоциональностью и со слабостью самоценной умственной жизни… Сама наука и научный дух не привились у нас, были восприняты не широкими массами интеллигенции, а лишь немногими. Учёные никогда не пользовались у нас особенным уважением и популярностью, и если они были политическими индифференистами, то сама их наука считалась ненастоящей…

Интеллигенция скорее напоминает монашеский орден или религиозную секту, со своей особой моралью, очень нетерпимой, со своим обязательным миросозерцанием, со своими особыми нравами и обычаями… Для интеллигенции характерна беспочвенность, разрыв со всяким сословным бытом и традициями… интеллигенция оказалась оторванной от реального социального дела, и это очень способствовало развитию в ней социальной мечтательности…

Целое столетие русская интеллигенция жила отрицанием и подрывала основы существования России.

Георгий Петрович Федотов, историк, философ, религиозный мыслитель и публицист

Интеллигенция - это специфическая группа, объединяемая идейностью своих задач и беспочвенностью своих идей.

Виссарион Григорьевич Белинский, писатель, философ

Я питаю личную вражду к такого рода либералам. Это враги всякого успеха. Своими дерзкими глупостями они раздражают правительство, делают его подозрительным, готовым видеть бунт там, где нет ничего…

Письмо Белинского Анненкову, 1847 год.

Борис Николаевич Чичерин, русский философ

Русский либерал теоретически не признает никакой власти. Он хочет повиноваться только тому закону, который ему нравится. Самая необходимая деятельность государства кажется ему притеснением. Он… завидит на улице полицейского чиновника или солдата, и в нём кипит негодование. Русский либерал выезжает на нескольких громких словах: свобода, гласность, общественное мнение…, слияние с народом и т.п., которым он не знает границ и которые поэтому остаются общими местами, лишёнными всякого существенного содержания. Оттого самые элементарные понятия - повиновение закону, потребность полиции, необходимость чиновников - кажутся ему порождением возмутительного деспотизма…

Откуда же все это происходит? отчего против вас поднимается вопль в известном разряде журналистики? Оттого, что вы имели неосторожность или дерзость произнести некоторые слова, которые возбуждают колер в либеральных детях: государство, закон, чиновник, централизация. Мало того, вы даже не произносили слова «централизация», но подозревают, что вы могли его произнести. Этого довольно: либеральные дети больше ничего не видят; зажмурив глаза и закусив удила, они стремглав кидаются вперёд и победоносно ниспровергают ветряные мельницы.

Мы, давнишние либералы, вскормленные на любви к свободе, радуемся новому либеральному движению в России. Но мы далеки от сочувствия всему, что говорится и делается во имя свободы. Подчас её и не узнаешь в лице самых рьяных её обожателей. Слишком часто насилие, нетерпимость и безумие прикрываются именем обаятельной идеи, как подземные силы, надевшие на себя доспехи олимпийской богини. Либерализм является в самых разнообразных видах, и тот, кому дорога истинная свобода, с ужасом и отвращением отступает от тех уродливых явлений, которые выдвигаются под её знаменем.

Второй вид либерализма можно назвать либерализмом оппозиционным. Но, Боже мой! Какая тут представляется пёстрая смесь людей! Сколько разнородных побуждений, сколько разнохарактерных типов - от Собакевича, который уверяет, что один прокурор - порядочный человек, да и тот свинья, до помещика, негодующего за отнятие крепостного права, до вельможи, впавшего в немилость и потому кинувшегося в оппозицию, пока не воссияет над ним улыбка, которая снова обратит его к власти!

В практической жизни оппозиционный либерализм держится тех же отрицательных правил. Первое и необходимое условие - не иметь ни малейшего соприкосновения с властью, держаться как можно дальше от неё. Это не значит, однако, что следует отказываться от доходных мест и чинов. Для природы русского человека такое требование было бы слишком тяжело. Многие и многие оппозиционные либералы сидят на тёплых местечках, надевают придворный мундир, делают отличную карьеру, и тем не менее считают долгом, при всяком удобном случае бранить то правительство, которому они служат, и тот порядок, которым они наслаждаются. Но чтобы независимый человек дерзнул сказать слово в пользу власти, - Боже упаси! Тут поднимется такой гвалт, что и своих не узнаешь. Это - низкопоклонство, честолюбие, продажность. Известно, что всякий порядочный человек должен непременно стоять в оппозиции и ругаться.

«Различные виды либерализма». 1861 г.

Иоанн Кронштадтский, священник, богослов

Демократия -- в аду, а на небе -- Царство.

Пётр Яковлевич Чаадаев

Русский либерал - бессмысленная мошка, толкущаяся в солнечном луче; солнце это - солнце Запада.

Николай Михайлович Языков, поэт. 1844

К не нашим

О вы, которые хотите

Преобразить, испортить нас

И онемечить Русь, внемлите

Простосердечный мой возглас!

Кто б ни был ты, одноплеменник

И брат мой: жалкий ли старик,

Её торжественный изменник,

Её надменный клеветник;

Иль ты, сладкоречивый книжник,

Оракул юношей-невежд,

Ты, легкомысленный сподвижник

Беспутных мыслей и надежд;

И ты, невинный и любезный,

Поклонник темных книг и слов,

Восприниматель достослёзный

Чужих суждений и грехов;

Вы, люд заносчивый и дерзкой,

Вы, опрометчивый оплот

Ученья школы богомерзкой,

Вы все – не русский вы народ!

Не любо вам святое дело

И слава нашей старины;

В вас не живёт, в вас помертвело

Родное чувство. Вы полны

Не той высокой и прекрасной

Любовью к родине, не тот

Огонь чистейший, пламень ясный

Вас поднимает; в вас живёт

Любовь не к истине, не к благу!

Народный глас – он божий глас, -

Не он рождает в вас отвагу:

Он чужд, он странен, дик для вас.

Вам наши лучшие преданья

Смешно, бессмысленно звучат;

Могучих прадедов деянья

Вам ничего не говорят;

Их презирает гордость ваша.

Святыня древнего Кремля,

Надежда, сила, крепость наша –

Ничто вам! Русская земля

От вас не примет просвещенья,

Вы страшны ей: вы влюблены

В свои предательские мненья

И святотатственные сны!

Хулой и лестию своею

Не вам её преобразить,

Вы, не умеющие с нею

Ни жить, ни петь, ни говорить!

Умолкнет ваша злость пустая,

Замрёт неверный ваш язык:

Крепка, надёжна Русь святая,

На протяжении многих столетий каждый слой общества в политике преследовал исключительно собственные интересы, и в конечном итоге у «руля» управления государством становились те люди, которые могли в максимальной степени приспособиться к определенным условиям. В страны огромную роль играли либералы. Кто они? В первую очередь, это люди, которые были ярыми сторонниками проведения реформ, всегда ратовали за расширение прав и

Тем, кто никогда не слышал о том, кто такие либералы, будет интересно узнать, что впервые о них заговорили в Европе на рубеже 17-18-го веков. Именно тогда зародилось общественно-политическое течение, которое получило название «либерализм». Впоследствии оно трансформировалось в мощную идеологию. Главной ценностью для либералов была незыблемость экономических, политических и гражданских свобод.

В русский язык слово «либерализм» попало в конце 18-го столетия. Оно переводилось как «вольнодумство». В этот период времени и появились первые русские либералы.

В английском языке перевод данного слова первоначально имел негативную окраску - «попустительство», «вредная снисходительность», но впоследствии она утратилась.

И все же, кто такие либералы, и каких они придерживались? Как уже подчеркивалось, высшей ценностью для них являлись права и свободы человека. Кроме того, они выступали за частную собственность, пропагандируя при этом свободу предпринимательства.

Вышеуказанное общественное политическое течение сформировалось как средство защиты от тирании и бесчинств со стороны представителей Католической церкви и тоталитаризма монархов. Кто такие либералы? Это те, кто отвергают основополагающие принципы некоторых теорий создания государства, а именно тот факт, что монархи и цари являются «помазанниками божьими» на царство. Они же подвергают сомнению то, что религия - это истина в «последней инстанции».

Тем, кто не имеет ни малейшего представления о том, кто такие либералы, будет интересно узнать, что эти люди отстаивают принцип равенства всех граждан перед законом. Они убеждены в том, что представители власти должны регулярно отчитываться перед народом о проделанной работе.

При этом представители либерализма уверены, что чиновники никоим образом не должны ограничивать права и свободы человека.

Собственную точку зрения на этот счет имели английские либералы. Их идеолог Иеремия Бентам утверждал, что права и свободы человека - есть не что иное, как воплощение зла. Вместе с тем он придерживался тех принципов, которые не допускали, чтобы один человек подавлял волю другого.

«Притеснять индивидов - это настоящее преступление. Не делайте этого, и вы принесете огромную пользу для общества», - подчеркивал Бентам.

Необходимо отметить, что либерализм в современном виде так же рьяно отстаивает идеи плюрализма и соблюдения в управлении обществом. При этом права и свободы меньшинств и некоторых слоев населения должны неукоснительно соблюдаться. Вместе с тем либералы считают, что государство сегодня должно уделять больше внимания социальным вопросам.